История отступления
Исследуя возникновение и историю монастырей, мы должны с первых
же страниц пересмотреть некоторые устоявшиеся в нашем сознании
представления и взгляды, одно из которых то, что монастыри (скиты)
являются символом и оплотом христианства, местом, куда призваны
лучшие из людей на служение Богу вдали из нашего грешного мира. Так
ли это?
«Слово «скит» восходит к древнеегипетскому «ши хэти» — «вес
сердца», которое напоминает о божественном суде в царстве Дуат…
Обряд пострижения в монахи (смерть для мира) вызывает в памяти
символическую смерть при посвящении в мистерии (ритуал посвящения в
божественные тайны. — А.О.)» [*1]. Именно в Древнем Египте впервые возникают
монастыри, объединившие группу верующих, отказавшихся от мирских
благ и семьи, живущих вместе при храмах. Особую популярность
монастыри получили в восточных религиях — индуизме, буддизме,
даосизме, синтоизме. Несмотря на определенные различия, в этих
языческих конфессиях цель монашества одна и та же: уйти от мира,
приблизившись таким образом к духовному, к Богу, познать Его тайны,
силу, и затем путем молитвенной жизни, совершению добрых дел
заслужить спасение. Помимо духовной силы, монастыри в странах Азии
и Ближнего Востока обладали и силой политической, и силой военной.
Именно в монастырях зародились древнейшие виды боевых искусств:
кунг-фу, каратэ, и пр., сочетавшие в себе не только физическую, но
и духовную подготовку человека.  Так, вместе с проповедью буддизма в 4 веке до Р. Хр.
монахи из Индии принесли в Китай боевую систему калариппаджат, из
которой впоследствии вышли кунг-фу и другие виды единоборств [*2].
В средневековой Японии монастыри играли одну из ведущих ролей в
периоды смут и в борьбе за императорскую корону.
Существует одно историческое государство-монастырь — Тибет,
центр тантрического
буддизма, одной из самых зловещих религий мира [*3].
Прообразы монастырей археологи находят в доколумбовой Америке, в
царствах инков, ацтеков, майя. В
Древнем Риме также были монахини, которыми являлись весталки —
жрицы, давшие обет целомудрия и поддерживающие священный огонь. При
нарушении обета целомудрия их живыми закапывали в землю, а
соблазнителя казнили.
В городах Древней Греции при крупных святилищах и центрах
оракулов (прорицателей) также были люди, отделившиеся от мира
(например, девы-жрицы — пифии при Дельфийском оракуле), служащие
всю жизнь при храме богам.
У древних кельтов монахами были друиды, каста жрецов и судей
страны.
Как видим, монастыри — явление отнюдь не сугубо
христианское.
В христианстве монастыри появляются к 3 веку по Р. Хр., когда их
история насчитывала уже 1000 лет. Но быть может, на христианской
почве монашество обрело иные черты? Христианское монашество впервые
возникает на древней родине монастырей — в Египте.
Первым христианином-отшельником история называет некоего Павла,
который в 251 году по Р. Хр. во время гонений при императоре Деции
поселился в пустыне, в Верхнем Египте. Однако первым основателем
христианского монашества считается Антоний Великий (251—355),
образовавший первую общину отшельников, или монахов (монах — в
переводе с греч. «один» или «одинокий»). Это была не столько
организация с определенным уставом, сколько группа учеников,
свободно приходящих к своему учителю. Вот что пишет об Антонии
Полный Православный богословский энциклопедический словарь. (Т. 2.
стр. 1591—1594): «…стремясь к совершенному уединению… подвижник…
поселился сначала в пустой гробовой пещере, а потом в развалинах
старой крепости… где не было никакого человеческого жилища.
Двадцать лет прожил в этих развалинах св. Антоний в совершенном
уединении, подвизаясь в посте и молитве и подвергая себя
всевозможным лишениям. Только два раза в год некоторые из его
друзей приходили к нему сюда и приносили ему хлеб, получая взамен
того сделанные руками преподобного корзины. Суровая отшельническая
жизнь… проходила, однако, для него не без тревог и волнений. С
одной стороны, великий подвижник нередко подвергался искушениям от
демонов, наводивших на него страх и ужас… а с другой стороны, его
душу смущали собственные помыслы об удовольствиях и наслаждениях,
оставленных им в мире… он укрепился наконец настолько, что ни…
искушения, ни собственные его помыслы не тревожили его более…
многие из христиан стали посещать его, а некоторые пожелали даже
поселиться около него… и вокруг него образовалось целое общество
учеников-подвижников. Это была первая монашеская община (305 год).
Подробных правил относительно монашеской жизни Антоний не давал
своим ученикам… Через шесть лет после основания монашеской общины
преподобный Антоний, обеспокоиваемый множеством посетителей,
удалился из развалин крепости в так называемую внутреннюю пустыню…
на три дня пути к востоку… и поселился в одной горной пещере.
… Но народ нашел его… люди всех сословий… приходили к нему в
пустыню… Преподобный Антоний основал иночество отшельническое,
скитское. По установленному им порядку, подвижники, находясь под
руководством одного старца, аввы (отца), жили отдельно друг от
друга в хижинах или пещерах и предавались подвигам уединенным.
Такие подвижнические общины назывались лаврами. Но еще при жизни
преподобного Антония появился другой род иноческой жизни —
иночество общежительное. Подвижники, собираясь в одну общину под
управлением одного аввы, проводили жизнь вместе в одном или
нескольких помещениях, следуя одним общим правилам. Такого рода
общины назывались киновиями, монастырями. Основателем монашества
общинного был преподобный Пахомий Великий (292—348)». Пахомий
Великий создал первый монастырь на одном из островков Нила, уже не
группу, а организацию с определенным уставом и требованиями при
поступлении: отказ от брачной жизни, строгое воздержание в пище,
изнурение плоти, жизнь вдали от мира. Весьма интересны
побудительные мотивы, двигавшие этими людьми в создании монашества.
Будучи глубоко верующими, они видели, что первоначальная чистота
Христова учения заслоняется языческими предрассудками союзом с
языческой империей. Они видели, как компромисс между христианством
и мирскими обычаями и верованиями вошел в церковь и извратил
Евангелие Христа, и глубоко переживали это. И поэтому для того,
чтобы сохранить чистоту истины, они решают полностью выйти из этого
мира. Но исправить одну ошибку совершением другой, даже из очень
благих и высоких целей, нельзя. Так получилось и с монашеством.
Желая предупредить гибельное влияние греховного мира на церковь,
они впали в другую крайность — полную изоляцию, что повлекло за
собой фарисейство, а вскоре и религиозный фанатизм. Дело в том, что
отшельники были уверены, что все зло исходит от мира и от
человеческой плоти — источников человеческих страстей и вожделений.
Поэтому чтобы спастись и быть угодными Богу, необходимо выйти из
мира и умертвить плоть. Но, для того чтобы дух господствовал над
телом, люди использовали не Божьи, а человеческие методы.
Вместо того, чтобы проповедовать необходимость личных
взаимоотношений со Христом, Единственным, Кто может преобразовать
человеческий характер и дать силу победить грех, они просто
истязали свое тело, чтобы оно перестало «предъявлять» греховные
требования. Для этого люди изнуряли себя постами, влача
полуголодную жизнь, лишали сна, проводя ночные бдения, носили
грубую и неудобную одежду, обувь, мучили себя холодом, тяжким
физическим трудом. В последующие века к этому присоединили
самобичевание, когда человек до крови хлестал себя бичом, нередко с
костяными наконечниками, ношение власяниц — одежд из грубого
конского волоса, которые надевали на обнаженное тело, и другие виды
самоистязаний. А человек, заметим, оставался таким же, что и был,
потому что никакие человеческие усилия и издевательства над своей
плотью физическими методами не изменят духовной, внутренней
сущности человека — это под силу только Иисусу Христу.
Мы приводили уже в пример Мартина Лютера. Будучи в монастыре он
изнурял себя физически, но чувствовал, что ближе к Богу от этого не
стал. И только когда он понял, что вера есть доверие к Богу,
уверенность, что Бог рядом и желает помочь, очистить и простить
доверившегося Ему человека, Лютер обрел мир, покой и счастье.
Оказалось все просто — доверься Христу, и не нужно издеваться над
своей плотью. «Жизнь с избытком» пришел на эту землю дать нам
Господь, но о каком же избытке можно вести речь постоянно голодным,
терпящим холод людям, в колючей одежде? В 4 веке монахи не знали
деления на духовные должности. Все они были равны, называясь
братьями, а для совершения обрядов (причастия и др.) приглашали
священника со стороны. Но спустя немного времени они уже выбирают
служителя из своей среды. Если первоначально, возникнув как протест
против введения в церковь языческих обрядов и мирского духа в
христианство, монашество было независимым от церковной
иерархической лестницы, то с 6 века оно начинает сливаться в единую
систему с господствующей, ставшей государственной церковью. Более
того, при выборе епископа предпочтение отдается кандидатурам из
монахов. Если первые монастыри обслуживали себя своим же трудом, то
теперь скит начинает жить в основном за счет приношений верующих.
Доктрина о прощении путем совершения добрых дел, о которой мы
писали в предыдущих главах, побуждает людей обильно жертвовать на
храм или монастырь. Помимо денег, одежд, посуды монастырям
жертвуются земли и деревни. Скромные монашеские обители
превращаются в крупнейших богатых феодалов. Весьма интересным
явлением средневековья стали монашеские ордена. Начало орденам
положил монах Бенедикт (480—543), основавший свой монастырь с
весьма жестким уставом. Отныне во главе монастыря становится
настоятель, аббат (в переводе с лат. — «отец»). Монашеские ордена —
явление, присущее католической церкви, представляют собой группу
монастырей, живущих по одному уставу, имеющих, помимо аббата, главу
ордена — магистра или гроссмейстера, подчиняющихся непосредственно
папе римскому. Название орденов происходит, как правило, от имени
его основателя или места, где он был основан. История орденов
представляет собой одну из мрачных страниц средневековья.
Орден доминиканцев. Основан в 1215 году
Домиником (1170—1221). С 20 мая 1233 года в руки
монахов-доминиканцев была передана инквизиция. Служители своего
ближнего, ученики Христа, как себя называли доминиканцы, стали
самыми страшными в истории человечества палачами. Ими были
разработаны руководства для инквизиторов, системы и способы самых
жестоких, нечеловеческих пыток, допросов. Имена
инквизиторов-доминиканцев Торквемады и Диего Деца навечно вошли в
историю как символы изощренной жестокости. Лично ими было сожжено
8800 и 2592 человека соответственно. Костры, уничтожавшие миллионы
людей, зажженные монахами-доминиканцами, пылали по всей Европе
много столетий, в Испании еще и в 19 веке.
«Трибунал, называемый инквизицией, свиреп и жесток до последней
степени, неуступчив и беспощаден, так что на нем ничто нельзя
выдвинуть в поддержку и на пользу истины. Выслушивание свидетелей
происходит с вопиющей и варварской несправедливостью. Все это тем
более опасно и противоречит разуму и человечности, что инквизиторы
— люди невежественные, кровожадные, скупые, лишенные истинного
познания Бога, христианской религии и ее Основателя Иисуса Христа,
и что они, подобно ястребам, живут продуктом их хищений» [*4]. Кстати, автор цитируемой книги был
секретарем испанской инквизиции.
Орден иезуитов. Основан в 1540 году, стал одной
из лучших в мире шпионской сетью. Слово «иезуит» стало
нарицательным, обозначая жестокого коварного лицемера и
предателя.
Не менее печально знамениты и воинственные монашеские ордена —
Тевтонский, Ливонский, орден Меченосцев и их крестовые
походы на славянские земли, в которых они жгли и мучили невинных
людей.
В это же время создаются нищенствующие монашеские ордена, члены
которых ходили по Европе, прося подаяние и ведя разнузданный образ
жизни. Много молодежи, прельщенной столь вольной жизнью,
последовало за ними, погубив свою жизнь.
Итак, дальнейшее отступление привело к появлению:
— монаха-инквизитора, палача;
— монаха-воина, завоевателя;
— монаха-шпиона;
— монаха-вымогателя.
Конечно, при этом мы ни в коем случае не должны забывать о том,
что монастыри служили центрами подлинной духовности и центрами
книгописания, что среди монахов много было искренних, глубоко
верующих миссионеров, которые несли Слово Божье людям. Но весь ужас
состоял в том, что за монахом-миссионером шел монах-воин и
монах-инквизитор. Приобщение людей к истине нередко достигалось с
помощью грубой военной силы. Многие монастыри в Западной Европе
стали средоточением содомии, омерзительных нравов и грехов.
Если мы проанализируем, сравним христианское монашество с
монашеством восточных религий, мы найдем при различных внешних
формах практически идентичное содержание. Как в христианстве, так и
в восточных культах монастыри объединяло следующее:
1. Цель их появления — отказавшись от мирских
благ, покинув греховный мир заработать спасение и вечную жизнь
(получить совершенство и слиться с божеством — на Востоке).
2. Достижение спасения (совершенствования)
умерщвлением греховной плоти.
3. Истязание плоти изнурительными постами,
ночными бдениями, ношением грубой одежды и обуви (или ходили
босиком в любое время года), самобичеваниями (люди добровольно
заковывали себя в колодки — руки, ноги и шею так что нельзя было
двигаться и лежать, а только сидеть в неудобной позе до потери
сознания, сидели в клетках месяцами, а порой и годами, так, что
нельзя было ни сесть, ни встать, ни вытянуться во всю длину своего
тела и пр.).
4. Добровольное лишение свободы, отказ от
семьи, домашнего очага.
5. Отношение к политике — как правило, в
большинстве своем, обладали политической властью, проповедуя
невмешательство в мирские дела, на деле играли активную роль в
политике, смещая и назначая мирских владык, больших и малых.
6. Обладание собственностью, нередко это были
крупнейшие феодалы в Европе, на Востоке (они владели также
деревнями, реками, землями).
7. Они являлись военной силой.
8. Они имели аппарат борьбы с инакомыслием
(инаковерием), иными словами, присвоили себе право обладать и
совестью людей, и их волей, и их свободой выбора, данными человеку
Самим Богом.
9. Проводили активную миссионерскую
деятельность, огнем и мечом насаждая ту или иную религию.
Как видим, сходство поразительное, и эти пункты можно
продолжать. Этому не стоит удивляться, ибо автор идеи монашества,
отречения человека от человеческой жизни один и тот же.
|
